Минск, май, Сплин (концерт Сплин 6.05.2013, Минск, Дворец Спорта)
А вы пробовали когда-нибудь описать то, чего ждали
долго-долго-долго-долго и что, наконец, свершилось? Если да, думаю, вы
понимаете, как в таком случае ничтожны слова и до чего скудно они могут
передать лишь малую толику всей гаммы испытанных эмоций и чувств.
Но я всё же попробую это сделать.
На концерт Сплин я мечтала попасть аж с далёкого 2009 года, с тех самых времен, когда по причине студенческого нищебродства досадно упустила такую возможность. Дальше как-то не заладилось - то они несколько лет не посещали с визитом наш город, то посетили именно тогда, когда у меня опять не было денег на билет.
Печаль моя по поводу упущенных возможностей росла, и параллельно с ней росла моя любовь к творчеству группы, достигшая своего апогея после выхода "Обмана зрения". Распробовав альбом как следует на вкус, я уже с ничуть не скрываемым нетерпением принялась ожидать его презентации у нас в городе ещё задолго до того, как о ней было объявлено. Понятное дело, узнав о предстоящем концерте, я вначале разразилась воплями, возвещающими о моей безмерной радости, а затем понеслась в билетную кассу, схватив после недолгих раздумий билет на фанзону.
Итак, отсчет пошёл. Вначале на долгие-долгие месяцы, затем на недели, после на дни и вот, наконец, на часы.
Подкрепляясь после рабочего дня в кафе салатиком, я чувствовала, как нетерпение уже прямо-таки срывает меня с места, и, наконец, поддавшись его порыву, я подскочила и унеслась в сторону Дворца Спорта. Двигаясь от метро в толпе единомышленников, я лелеяла внутри ощущение того волнительно-нетерпеливого ожидания и постепенно проникалась общей атмосферой. Выстояв длинную змееподобную очередь, я, наконец, пересекла заветную ограду, отделяющую фанзону от остального танцпола, заняла вакантное место, и... И потянулись томительные минуты ожидания, когда вначале вертишься, разглядывая собравшихся, потом достаешь фотоаппарат из сумки и прицеливаешься, после снова разглядываешь собравшихся, страдаешь от духоты, липкой лапой накрывающей танцпол, начинаешь опасаться как выстоять целый концерт в таких условиях, и всё время с нетерпением поглядываешь то на сцену, то на часы. А вокруг, тем временем, разрастается нетерпеливое волнение. То там, то здесь раздаются крики и аплодисменты, призывающие музыкантов поскорее выйти на сцену. Тянется десятая, пятнадцатая, двадцатая минута ожидания, волнение всё ширится, волной горячей лихорадки накрывает весь танцпол, интервалы между криками и аплодисментами становятся всё короче и короче. Двадцать пятая минута ожидания... Свет резко гаснет, загораются софиты над сценой и весь зал взрывается воплем какой-то безумной, безудержной радости, от которой он, кажется, вот-вот расколется надвое. И, казалось бы, громче уже невозможно, но при появлении музыкантов на сцене, при появлении счастливо улыбающегося Васильева, уровень децибел в зале просто зашкаливает. Звучат первые аккорды "Лестницы". Долгожданное событие начинается.
Первые песни три-четыре танцпол ещё раскачивался, и мне так хотелось подтолкнуть всех стоящих "ну что же вы? давайте, давайте же петь, кричать и танцевать". Но Васильев сам всё сделал наилучшим образом: на "Линии жизни" танцпол всколыхнулся и, наконец, действительно проснулся, а дальше всё полетело как снежный ком по нарастающей. Вокруг улыбались и подпевали, взрываясь россыпью аплодисментов и многоголосым воплем после каждой песни. За что Саша с необычайной проникновенностью и теплотой благодарил, кланяясь при этом залу. Старые всеми любимые композиции просто отдавались на растерзание нескольким тысячам голосов, что сливались практически в унисон. Ах, до чего это необыкновенное, непередаваемое чувство - когда ты в самой гуще фанзоны и твой голос органично вливается в окружающие голоса. В такие моменты действительно задумываешься - а насколько же непередаваемо, пожалуй, в это время находиться по ту сторону сцены, стоять перед всей этой толпой и слышать свои же слова из её уст. Не это ли счастье и есть? Пожалуй, оно самое. И что тогда есть концерт, как ни акт ментального слияния исполнителя и слушателя в этом самом ощущении счастья, чистейшего и непосредственного. И если и слушатель, и исполнитель искренни в своих эмоциях, этот акт напоминает самое настоящее волшебство.
А Саша Васильев был более чем искренен. Знаю, избитая фраза, которую все повторяют изо рта в рот, но он действительно не просто пел - он действительно пропускал каждую песню, да что там! - каждое слово через себя, выдавая такие эмоции, что даже мурашки переставали бежать по коже и замирали, затаив дыхание. Но при этом он был чрезвычайно прост и корчил настолько уморительные рожицы, что невозможно было не пустить слюну умиления. Да и вообще, от него так и веяло каким-то теплом, добротой, уютом, и чувств этих хватало на весь зал. В перерывах между песнями он улыбался, делал комментарии к следующей композиции и говорил, что мы заводные. И что это им по нраву. И глядя на его лицо, глядя на лица музыкантов, чувствуя полноту их самоотдачи, ни у кого не возникало ни малейших сомнений по поводу сказанного. И весь концерт, все два часа пролетели яркой кометой, в хвосте у которой развивалась целая вереница разнообразных эмоций. И после окончания, совершенно обессилев и охрипнув, люди молча двигались в сторону выхода. Молча, потому что каждый бережно нёс свою душу, до краёв наполненную светлым ощущением счастья, аккуратно, стараясь не потерять ни одной драгоценной капли. И я молчала. Молчала и лелеяла это необычайно светлое, чистое, трогательное чувство.
А потом мы пошли к черному входу, где подсунули свои билетики выходящему Саше в неизменном капюшоне, который на каждом оставил свою закорючку черным маркером, и сорванными, надтреснутыми голосами прокричали/просипели ему свои пламенные благодарности за бесподобный вечер.
А потом я шла домой через полутёмный двор, шла, не обращая внимания на время и темноту вокруг, шла вприпрыжку, не в силах сдержать это рвущееся наружу ощущение счастья, ощущая страстное желание делиться им со всеми вокруг. Шла, словно очнувшись от долгого-долгого сна, заново ощущая все краски мира, ощущая силы и желание действовать, двигаться дальше, не просто жить, а Жить.
А ещё я знала, что теперь этот вечер никогда, никогда-никогда-никогда не сотрется из моей памяти, бережно сохранится в одной из шкатулок с воспоминаниями. И если когда-нибудь однажды мне станет темно, холодно или грустно, я всегда смогу открыть её и вновь перенестись в царство тепла и искренности, согрев замерзшие руки и замерзшую душу в солнечных лучах самых добрых и самых светлых эмоций.
Я не знаю, услышал ли Саша моё охрипшее "огромное спасибо", да это и не столь важно, потому что мысль материальна и я от всей души посылаю ему и всей группе искренние благодарности за эти минуты счастья, за этот новый вкус к жизни, за это исполнение давней-предавней мечты.
Ну и немножко видео:
Но я всё же попробую это сделать.
На концерт Сплин я мечтала попасть аж с далёкого 2009 года, с тех самых времен, когда по причине студенческого нищебродства досадно упустила такую возможность. Дальше как-то не заладилось - то они несколько лет не посещали с визитом наш город, то посетили именно тогда, когда у меня опять не было денег на билет.
Печаль моя по поводу упущенных возможностей росла, и параллельно с ней росла моя любовь к творчеству группы, достигшая своего апогея после выхода "Обмана зрения". Распробовав альбом как следует на вкус, я уже с ничуть не скрываемым нетерпением принялась ожидать его презентации у нас в городе ещё задолго до того, как о ней было объявлено. Понятное дело, узнав о предстоящем концерте, я вначале разразилась воплями, возвещающими о моей безмерной радости, а затем понеслась в билетную кассу, схватив после недолгих раздумий билет на фанзону.
Итак, отсчет пошёл. Вначале на долгие-долгие месяцы, затем на недели, после на дни и вот, наконец, на часы.
Подкрепляясь после рабочего дня в кафе салатиком, я чувствовала, как нетерпение уже прямо-таки срывает меня с места, и, наконец, поддавшись его порыву, я подскочила и унеслась в сторону Дворца Спорта. Двигаясь от метро в толпе единомышленников, я лелеяла внутри ощущение того волнительно-нетерпеливого ожидания и постепенно проникалась общей атмосферой. Выстояв длинную змееподобную очередь, я, наконец, пересекла заветную ограду, отделяющую фанзону от остального танцпола, заняла вакантное место, и... И потянулись томительные минуты ожидания, когда вначале вертишься, разглядывая собравшихся, потом достаешь фотоаппарат из сумки и прицеливаешься, после снова разглядываешь собравшихся, страдаешь от духоты, липкой лапой накрывающей танцпол, начинаешь опасаться как выстоять целый концерт в таких условиях, и всё время с нетерпением поглядываешь то на сцену, то на часы. А вокруг, тем временем, разрастается нетерпеливое волнение. То там, то здесь раздаются крики и аплодисменты, призывающие музыкантов поскорее выйти на сцену. Тянется десятая, пятнадцатая, двадцатая минута ожидания, волнение всё ширится, волной горячей лихорадки накрывает весь танцпол, интервалы между криками и аплодисментами становятся всё короче и короче. Двадцать пятая минута ожидания... Свет резко гаснет, загораются софиты над сценой и весь зал взрывается воплем какой-то безумной, безудержной радости, от которой он, кажется, вот-вот расколется надвое. И, казалось бы, громче уже невозможно, но при появлении музыкантов на сцене, при появлении счастливо улыбающегося Васильева, уровень децибел в зале просто зашкаливает. Звучат первые аккорды "Лестницы". Долгожданное событие начинается.
Первые песни три-четыре танцпол ещё раскачивался, и мне так хотелось подтолкнуть всех стоящих "ну что же вы? давайте, давайте же петь, кричать и танцевать". Но Васильев сам всё сделал наилучшим образом: на "Линии жизни" танцпол всколыхнулся и, наконец, действительно проснулся, а дальше всё полетело как снежный ком по нарастающей. Вокруг улыбались и подпевали, взрываясь россыпью аплодисментов и многоголосым воплем после каждой песни. За что Саша с необычайной проникновенностью и теплотой благодарил, кланяясь при этом залу. Старые всеми любимые композиции просто отдавались на растерзание нескольким тысячам голосов, что сливались практически в унисон. Ах, до чего это необыкновенное, непередаваемое чувство - когда ты в самой гуще фанзоны и твой голос органично вливается в окружающие голоса. В такие моменты действительно задумываешься - а насколько же непередаваемо, пожалуй, в это время находиться по ту сторону сцены, стоять перед всей этой толпой и слышать свои же слова из её уст. Не это ли счастье и есть? Пожалуй, оно самое. И что тогда есть концерт, как ни акт ментального слияния исполнителя и слушателя в этом самом ощущении счастья, чистейшего и непосредственного. И если и слушатель, и исполнитель искренни в своих эмоциях, этот акт напоминает самое настоящее волшебство.
А Саша Васильев был более чем искренен. Знаю, избитая фраза, которую все повторяют изо рта в рот, но он действительно не просто пел - он действительно пропускал каждую песню, да что там! - каждое слово через себя, выдавая такие эмоции, что даже мурашки переставали бежать по коже и замирали, затаив дыхание. Но при этом он был чрезвычайно прост и корчил настолько уморительные рожицы, что невозможно было не пустить слюну умиления. Да и вообще, от него так и веяло каким-то теплом, добротой, уютом, и чувств этих хватало на весь зал. В перерывах между песнями он улыбался, делал комментарии к следующей композиции и говорил, что мы заводные. И что это им по нраву. И глядя на его лицо, глядя на лица музыкантов, чувствуя полноту их самоотдачи, ни у кого не возникало ни малейших сомнений по поводу сказанного. И весь концерт, все два часа пролетели яркой кометой, в хвосте у которой развивалась целая вереница разнообразных эмоций. И после окончания, совершенно обессилев и охрипнув, люди молча двигались в сторону выхода. Молча, потому что каждый бережно нёс свою душу, до краёв наполненную светлым ощущением счастья, аккуратно, стараясь не потерять ни одной драгоценной капли. И я молчала. Молчала и лелеяла это необычайно светлое, чистое, трогательное чувство.
А потом мы пошли к черному входу, где подсунули свои билетики выходящему Саше в неизменном капюшоне, который на каждом оставил свою закорючку черным маркером, и сорванными, надтреснутыми голосами прокричали/просипели ему свои пламенные благодарности за бесподобный вечер.
А потом я шла домой через полутёмный двор, шла, не обращая внимания на время и темноту вокруг, шла вприпрыжку, не в силах сдержать это рвущееся наружу ощущение счастья, ощущая страстное желание делиться им со всеми вокруг. Шла, словно очнувшись от долгого-долгого сна, заново ощущая все краски мира, ощущая силы и желание действовать, двигаться дальше, не просто жить, а Жить.
А ещё я знала, что теперь этот вечер никогда, никогда-никогда-никогда не сотрется из моей памяти, бережно сохранится в одной из шкатулок с воспоминаниями. И если когда-нибудь однажды мне станет темно, холодно или грустно, я всегда смогу открыть её и вновь перенестись в царство тепла и искренности, согрев замерзшие руки и замерзшую душу в солнечных лучах самых добрых и самых светлых эмоций.
Я не знаю, услышал ли Саша моё охрипшее "огромное спасибо", да это и не столь важно, потому что мысль материальна и я от всей души посылаю ему и всей группе искренние благодарности за эти минуты счастья, за этот новый вкус к жизни, за это исполнение давней-предавней мечты.
Комментарии
Отправить комментарий